.Про его профессионализм, думаю, никому рассказывать не надо. Мы с полуслова понимали, как сыграть, как сделать красиво, как сделать так, чтобы звучало.., были споры и разногласия, но никогда это не носило негативный характер. Пожалуй впервые я чувствовала себя самой собой. Не было ни снобизма, ни лицемерия, просто мы и музыка, и теперь осознаю, что именно благодаря Ромычу. Рома жил музыкой, он горел музыкой, каждый звук пропускал через себя. Это очень заражало. Мы иногда не сходились во мнениях, но он умел и уступить, но умел и убедить. А ещё, он очень нежно и трепетно относился к своему сыну Роману Гринёву.
